Бронзолитейное производство на протяжении II–I тыс. до н.э. (эпохи Шан-Инь, XVII–XI вв. до н.э., и Чжоу, XI–III вв. до н.э.) Часть 2


Бронзолитейное производство на протяжении II–I тыс. до н.э. (эпохи Шан-Инь, XVII–XI вв. до н.э., и Чжоу, XI–III вв. до н.э.) Часть 2


2 часть.

В эпоху Шань-Инь из бронзы выполняли изделия пяти основных видов: сосуды, оружие, украшения, детали колесниц и конской упряжи, а также статуэтки. Сосуды, занимавшие основное место среди иньских бронз, подразделяются на кухонную (для приготовления пищи), хозяйственную (для хранения припасов) и столово-церемониальную утварь. Кухонную утварь образуют котлы трех категорий — дин , ли и янь , формы которых зародились еще в гончарном деле неолитической эпохи.
 
Котлы-дин могли иметь округлый корпус и три ножки или корпус прямоугольной формы и четыре ножки (ректагональные тетраподы, фан-дин
方鼎, «квадратный дин»). Сосуд-ли представляет собой котел с туловом округлой формы, переходящим в три полых ножки, янь — котел, предназначенный для варки на пару и состоящий из сферической формы тулова и нижней части, повторяющей конфигурацию ли. Все категории котлов обычно снабжены парой аркообразных ручек прикрепленных сверху к противоположным бокам корпуса. Ручки чаще всего имеют самостоятельное художественное оформление, иногда включавшее скульптуры животных и фантастических существ, а ножки нередко выполнены в виде стилизованных зооморфных пластических изображений.
 
Дин были не только самой популярной категорией кухонной утвари, но и ранговыми предметами: царю (ван
) полагался комплект из двенадцати или девяти таких котлов, удельным князьям (чжу хоу 諸侯) — из девяти или семи, представителям знати (да фу 大夫) — из пяти. Известны дин самых разных размеров — от игрушечного котла (высота 6,3 см), подаренного одним из иньских царей своей дочери, до гигантского тетрапода, высотой в 133 см и весом в 875 кг, который признан самым крупным литым бронзовым изделием в мировой истории древней металлургии. 
 
Иньская хозяйственная утварь состояла исключительно из сосудов категории гуй
(утвердившийся вариант перевода термина — «ларь»). Предназначенные для хранения зерна и других пищевых припасов, подобные предметы имели корпус полусферической формы, дополненный парой боковых ручек, некоторые гуй возвышались на цилиндрической подставке.
 
Столово-церемониальная утварь включает в себя три группы вещей — кубки, сосуды для вина («кувшины») и емкости для воды, каждая группа объединяет сосуды нескольких категорий. Кубки представлены пятью категориям: цзюэ
, цзя , цзяо, гу и гун . Кубки-цзюэ состоят из вытянутого по вертикали округлого корпуса с выпуклым или плоским дном на трех длинных, плавно изгибающихся и расходящихся книзу ножках. С одной стороны корпуса имеется треугольный слив, с другой — изогнутая широкая пластина, под которой прикреплена дугообразная ручка. Эти детали делают вещь похожей на фигуру стоящей птицы, чем объясняется ее название: иероглиф цзюэ в другой фонетической норме  (цюэ) означает «воробей», «птаха». 
 
Кубки-цзяо и цзя аналогичны по форме «воробьиным кубкам», но первые из них снабжены двумя симметрично расположенными сливами одинаковой конфигурации, а вторые не имеют ни пластин, ни слива, а их тулово завершается плоским дном; кроме того, они могут быть снабжены крышкой.

 
Помимо пиршественной посуды (высота 20–40 см), делали специальные «кубки», предназначенные в дар святилищам. Они иногда достигали высоты 70 см и, возможно, использовались в качестве украшений интерьера.
 
Кубки-гу — удлиненные биконические сосуды, узкие в центре, с расширяющимся кверху и книзу раструбом корпуса.
 
Кубки-гун (впоследствии этим знаком стали обозначать чарки из носорожьего рога) имеют вытянутое по горизонтали тулово, опирающееся на квадратную подставку или четыре ножки; такие кубки снабжены крышкой, частично повторяющей их форму, и боковой ручкой. Нередко гун исполняли в виде скульптуры или целых пластических композиций, которые правомерно рассматривать в качестве произведений изобразительного искусства.

Сосуды для вина представлены шестью категориями: цзунь
, ю , фан-и , лэй , бу   и ху . Кувшины-цзунь исполнялись в двух основных формах. В первом случае они представляли собой сосуды с округлым корпусом, переходящим внизу в трапециевидное основание, а наверху — в резко суженную шейку, завершающуюся широким устьем в форме раструба. Известно, что такие кувшины полагалось преподносить, наполнив вином, хозяину дома, любому другому вышестоящему или особо уважаемому человеку, в результате чего в дальнейшем иероглиф цзунь приобрел значение «достопочтенный». 

Вторая форма цзунь предполагала сосуды в виде скульптурных изображений, которые могли иметь крупные размеры (высота до 50 см, вес до 17 кг), которые, возможно, тоже использовались не столько в качестве пиршественной утвари, сколько для даров и подношений храмам. Примечательно, что в XI–X вв. до н.э. были распространены цзунь в виде фигур жертвенных животных (быка, барана, свиньи). 
 
Кувшины-ю — переносные сосуды для вина, снабженные петлеобразной ручкой.

Кувшины фан-и («квадратная амфора») наиболее специфичны, поскольку они имитируют форму архитектурных построек. В общем виде — это сосуды с призматическим туловом и высокой крышкой, покоящиеся на фигурной подставке.
 
Кувшины-лэй, варьирующие форму керамических горшков (гуань
), характеризуются массивным с плоским основанием корпусом, верхняя часть которого сжата и оформлена косой шейкой, переходящей в расширенное устье с изогнутым венчиком. К плечам корпуса обычно крепятся две боковые дугообразные ручки, дополненные продетыми в них кольцами. Кувшины-бу — сосуды, отличающиеся от лэй только более сплющенным корпусом и отсутствием боковых ручек.
 
Кувшины-ху, имеющие округлое тело на высоком цилиндрическом основании, завершаются вытянутой шейкой изогнутого профиля, вторя аналогичной категории неолитической керамики (перевод этих керамических форм в бронзу состоялся в середине иньской эпохи).
 
Сосуды для воды относятся к четырем категориям: чаши-пань
, кувшины-и , чайники-хэ и тазы-цзянь .  
 
Пань в общем близки по форме к столовой посуде той же категории, но имеют значительно большие размеры и снабжены высоким цилиндрическим основанием и двумя вертикально поставленными боковыми ручками. Эти «чаши» предназначались для омовения рук перед трапезой и во время пира. Кувшины-и — сосуды с корпусом в виде ладьи, четырьмя ножками и прикрепленной к тыльной части корпуса дугообразной ручкой, использовали как рукомойники, поэтому они обычно составляют комплект с чашами-пань.
 
Чайники-хэ, с округлым туловом, переходящим в три полых ножки, съемной крышкой, длинным носиком и изогнутой боковой ручкой, действительно похожи формой на современный чайник. Эти сосуды могли использовать двояко — в качестве рукомойников и для разбавления вина водой. Столь богатый ассортимент столовой посуды для вина согласуется с более поздними письменными сообщениями о пристрастии иньской знати к роскоши и пирам, хотя не исключено, что пиршественные церемонии в то время играли роль ритуала.
 
Снабженные четырьмя боковыми ручками многофункциональные тазы-цзянь — сосуды, еще более массивные, чем «чаши», могли иметь высоту до 30 см и диаметр устья до 60 см. Их использовали для омовения тела, хранения льда и охлажденных пищевых припасов. Наполненные водой, цзянь использовались в качестве больших зеркал. На внутренней поверхности стенок таза и чаши часто помещались рельефные изображения черепах, рыб, водоплавающих птиц и фантастических существ, связанных с водной стихией, благодаря чему полные воды эти сосуды казались водоемом с резвящимися в нем живыми тварями. Такое хитроумное и эффектное художественное решение соответствует изобретательности и эстетическому потенциалу иньской художественной культуры. 
 
В истории иньского орнаментального искусства обычно выделяют четыре периода. В течение трех из них, соотносящихся с первой половиной эпохи Шан-Инь (XVII–XIV вв.), бронзолитейное ремесло прошло путь от перевода в металл «чистых» керамических форм (как правило, сосудов, лишенных декора) до разработки целого комплекса изобразительных приемов и средств. Высшего расцвета оно достигло в XIII–XI вв., в так называемом аньянском стиле, использующем название современного г. Аньяна
安陽 (в северной окраине пров. Хэнань), в окрестностях которого были обнаружены остатки последней иньской столицы Иньсюй. «Аньянский стиль» характеризуется предельной насыщенностью орнаментального пространства изображениями и узорами, широким использованием горельефных форм, эффектно контрастирующих с плоским декором фона. Ему свойственна также тенденция к усложнению художественно-архитектонической композиции изделий за счет пластики вспомогательных деталей и использование сугубо декоративных элементов, например, выполненных в литье ажурных полос, проходящих вдоль боковых граней корпуса и крышки. Исходя из особенностей построения художественных композиций, в этом стиле выделяют два относительно самостоятельных варианта, обозначаемых в европейской литературе как стили «А» и «Б». Первый из них предлагает варианты сплошной орнаментации изделия с выделением основных фигур и фонового орнамента, чаще всего «узора грома» (лэй-вэнь 雷紋) из мелко проработанных кругов, спиралей, T, L и V-образных переплетенных линий. Основными фигурами служат изображения человеческого лица, голов реальных или фантастических животных. Строение орнаментальной композиции осуществляется строго по вертикальной оси, основные фигуры размещены по принципу зеркальной симметрии. В «стиле Б», проявившемся в самом конце иньской эпохи, предпочтение отдается фризообразным декоративным композициям из повторяющихся, может быть, геометрических и зооморфных элементов. Примечательной и, видимо, принципиально важной особенностью «аньянского стиля» и всего иньского орнаментального искусства в целом является господство в них зооморфных образов и мотивов. Сохранившиеся антропоморфные образы единичны. Наиболее известный пример тому — сосуд фан-дин, на каждой из четырех стенок которого снаружи красуется рельефное изображение человеческого лица. 
 
Иньский анималистический стиль разветвляется на три художественных направления, обозначаемых как  «реалистическое», «абстрактно-эстетическое» и «фантазийное». Все они могли реализовываться в декоре как основных, так и вспомогательных частей предметов бытовой утвари, и в сосудах скульптурных форм. В «реалистическом» направлении создавались зооморфные образы, адекватно передававшие внешний облик живых созданий. 
 
«Абстрактно-эстетическое» направление оперировало теми же изображениями, но предлагало их трактовки, отвечавшие общему характеру орнаментальной композиции, что влекло за собой серьезные искажения или стилизацию образов, их сближение с элементами геометрического орнамента. Набор персонажей в обоих направлениях соответствовал составу иньской фауны, а наибольшей популярностью пользовались слон, тигр, олень, бык (водяной буйвол), козел, баран, сова, змея и цикада. «Фантазийное» направление ориентировалось на создание  «полу-реальных» или абсолютно фантастических образов. Первый вариант предполагает изображения тварей, существующих в природе, но наделенных некоторыми чертами, не свойственными их естеству. Примером служат парные сосуды-цзунь (высота 45,9 см, вес 16,7 кг) в виде легко узнаваемой фигуры совы, тело которой покрывает орнамент в виде стилизованных змей, насыщенный разнородными зооморфными элементами. Благодаря этому в целом реалистичные скульптурные изображения ночной птицы приобретают диковинный облик. 
 
Фантастические образы возникали при сочетании элементов внешности различных тварей, что распространялось в основном на скульптурные сосуды, в которых могли объединяться, например, фигуры тигра и совы. Получалась пластическая композиция, обладавшая метаморфическими свойствами: при ее повороте фигура совы, образующая тыльную часть сосуда, трансформировалась в фантастическое существо, которое, в свою очередь, превращалось в изображение тигра. 
 
Отдельного упоминания заслуживает кувшин-ю (высота 32,7 см) в виде пластической композиции из человека и фантастического существа, в котором переплелись черты хищников (тигриная морда с оскаленной пастью, уши медведя), слона (передние конечности), змеи (змеиный хвост и стилизованные тела извивающихся змей, входящие в декор поверхности сосуда). Фигура человека, словно прижимающегося к фантастическому существу, лишь намечена, и ее контуры сливаются с орнаментом фона, резко контрастируя с изображением головы, выполненной в реалистической манере с детальной проработкой всех черт лица. При этом его выражение меняется в зависимости от угла зрения на сосуд, попеременно приобретая умиротворенный вид или искажаясь гримасой страха. Сказанное дало основания одним ученым усматривать здесь «сосуд в виде чудовища, готовящегося поглотить свою жертву», другим — интерпретировать его как «сосуд в виде человека, прижимающегося к своему тотему-покровителю».

читать дальше.....


Назад в раздел